"Война в Украине породила новое слово": в The New York Times опубликовали статью о рашизме

Автор замечает, что образование такого слова и понятия началось из-за зверства россиян в Украине. В частности, когда городские власти Мариуполя после событий в Буче писали, что у них может быть хуже, то сквозь "сухие слова проскакивали эмоции".

Поскольку Россия возобновляет попытку уничтожить Украину своим пасхальным наступлением на Донбассе, украинцы будут продолжать употреблять это новое слово. Чтобы понять его значение, следует преодолеть различия в алфавите и произношении. "Рашизм" звучит как "фашизм", но со звуком "р" вместо "ф" в начале, это примерно означает "русский фашизм",– говорится в статье.

Автор отмечает, что агрессор в этой войне продолжает отталкиваться от прошлого и обращается к бессмысленным рассказам об истории. Но, по его мнению, национальная идентичность – это живые люди, ценности и будущее, которое они представляют и выбирают. Нация существует, потому что создает новое, а национальный язык живет, создавая новые слова.

Украинцы отличаются от россиян

В статье доказывают, что украинцы и россияне разные и это слово является подтверждением тому.

Происхождение слова "рашизм" дает нам понять, чем украинцы отличаются как от россиян, так и от американцев. Они двуязычная нация и это не просто совокупность индивидов, а нескончаемый набор встреч. Во время них люди обычно приспосабливают язык, которым они пользуются, к другим людям и новым условиям,
– отмечает автор.

По его словам, украинцы при общении могут менять язык без лишних усилий. А "рашизм" – это слово, созданное из нескольких языков, как комплекс каламбуров и ссылок, показывающих, что двуязычное общество обдумывает свое затруднительное положение и общается с самим собой.

"Его появление демонстрирует, как люди, которые переключают код, могут обогатить язык, делая ужасную войну более понятной для себя. Путинский этнический империализм настаивает на том, что украинцы должны быть русскими, потому что они говорят на русском. Но украинская идентичность так же связана со способностью жить между двумя языками", – говорится в статье.

Источник: The New York Times